7 февраля 2017 г. Комментарии (0)
Ночь. Февраль. Cредиземка. Паром. Быль.
Какой смысл в быстрой езде, коли не торопишься?
На скорости ничего не увидеть, не понять. Ползти
тоже незачем. Но и мухой мимо жизни — зачем?
На скорости ничего не увидеть, не понять. Ползти
тоже незачем. Но и мухой мимо жизни — зачем?
Вечер. +17. Сижу на верхней кормовой палубе. Спиной к буфету. Лицом к морю. Свил гнездо из рюкзака и бесконечного дивана с тёплой спинкой. В зубах — то папироса, то яблоко, то ломтики тонко нарезанной Брауншвейгской. Кругом — море. Выскребаю буквы из смартфонных бликов. Веду репортаж для друзей…
С чего это японцы присвоили себе привилегию созерцательности? До Японии — как до сибирских пельмений, а то и дальше. Но:
33 узла ветерок,
Флажок кормовой грохочет,
Комаров нет,
Зато есть шапка.
Кстати, этого кормового флажка на грот и стаксель «кадета» хватит, ещё и на портянки останется.
На палубе, не считая меня, 14 человек. 6 — весьма и весьма упитанных. 7 — вменяемых. 1 — ребенок в куче одежды. Еще буфетчик мерзнет в форменной курточке, тощий и улыбчивый. И девушка пришла строгая-стройная.
Ыххх! Дама в шубе явилась! Прям в шубе!!! Ну вот прям мех, блин…
Темнеет.
Пацан прошмыгнул. Еще один постарше. Брюнетка гибкая в толстенном свитере до колен (платье?) и в меховой (!!!) безрукавке с пушистым наголовником вышла посмолить длинную тонкую сигаретку. Лихо на ветру прикурила, забилась в нишу под лестницу, дымит… Мимо — неясное укапюшоненное существо в красно-черную размытую клетку.
Из теплых дверей, аки чих из ноздри, прыснула многоволосая блондинистая леди с бумажным кофейным стаканом, рванула к релингу, перегнулась, ветер запихал волосы ей в рот, в уши, в стакан… И леди как-то растерянно уползла назад в тепло.
В смартфоне — вопрос: «Что такое релинг?» Отвечаю: «Трубчатый забор по краям Летучего Голландца».
ОоооЁоооо!!! Горячая дивчина могучего пропорционального тела в обтягивающей тельняшке с короткими рукавами (!) подгребла к средней палубной колонне. Стоит напротив шубной мадамы и ржет в голос… Зрелище — завораживающее.
Мужичок доел шашлык и закурил.
Изо всех (ИЗО ВСЕХ!!!) присутствующих лишь один — в дебильниках. И лишенец со смартфоном в руках тоже один — я.
Взрослые курят. Дети поголовно жуют глютамат натрия, вусмерть приклеенный к хрустящей картошке.
Дети! Много детей!!! Очень много детей!!!!!!! Выбежали с нижней палубы. Носятся. Орут. Все смешалось…
Пошла приличная боковая качка. Приличная. В буфете чо-та свалилось-разбилось. Вся палуба ржет. А мне лень повернуться и уяснить причину — пригрелся в свитом гнезде.
Поп! Явился поп. На удивление куртуазный, чистый, не толстый. В пижонской черной рясе с коричневым окоёмом. С аккуратной бородкой на грани небритости и седым звукорежиссерским хвостом. Эдакий православный мачо с хищной улыбкой. Пролез к столику. Загундел песнопение. Народ ошалело затих. Поп отгундел, сунул руку в сумку, достал бутылку вискаря, поднял над головой. Палуба взорвалась восторженным воем. Поп закурил, сел и начал симпатично выпивать, произнося тосты в адрес палубы. Палуба к попу привыкла и особо не реагирует.
Из смартфона — вопрос: «Какую траву ты там куришь?» Улыбаюсь. От ить попал на пароход, блин… Думаю, в теплых салонах — скука. А все буйные — тут :)
Солнце село. На смартфонном градуснике +14 (врёт небось). Но штормит до 7 Бф. То бишь поддувает и качает малёха. Хотя до верхней кормовой палубы брызги не долетают, ветер строго в нос. Единственный, кто знает про ветер всё — та безумная блондинка со стаканом, коя от обилия чувств перегибалась через релинг левого борта. Но она уже никому ничего не расскажет, ибо сгинула в тепле навсегда.
Дети играют в карты. Всемером. Во что можно играть всемером? Детям виднее. Мухлюют-передергивают все. Неприкрыто, задорно, напоказ. И ловят друг друга с хохотом. Поп осоловел, сплел руки на груди, сидит наслаждается беседой с насыпавшимися за стол кунаками. Загадочен мир… Загадочен и алогичен.
А вот и поп толстый. С правильной неопрятной бородищей. В шапочке-таблетке. В мятой теплой хламиде. Подбежал к попу алкогольному. Че-то шепчет на ухо. Видимо, наполненный вискарем — штабс-капитан. А этот — унтер.
Из смартфона — стиш, слепивший в симпатичную кучу всех персонажей паромного действа. Трудно читать стихи, когда они не разбиты на строки и строфы. Продираюсь сквозь непереведенные каретки, радуюсь, хохочу в голос. Никто вокруг… Вообще никто не обращает внимания на одиноко гогочущего небритого мордастого дядьку! Эка невидаль: одним буйным больше, одним меньше…
Паром с трудом лезет в левентик, внятно теряя узлов пять хода. Скоро привяжемся. Дребезжащий динамик-хрипок взорвался бравурным маршем. Слоги с трудом продираются сквозь водо-соле-солнце-звуко-непроницаемый диффузор и, вырвавшись на волю, полностью теряют совесть: ни марша, ни чо говорят после музыки, разобрать нельзя. Видимо, приехали. Палуба пустеет. Батарейка смартфона села. Ночь. Февраль. Паром. Средиземка.
Друзьям при встрече покажу фоты персонажей.
Публиковать не буду, ибо — не блогер-папараци.
Костя ПУТЕВОДКА
.
.
.