7 ноября 2014 г. Комментарии (0)
Россия. Дорога в Крым. Гулькевичи. Война. Еврофашистская оккупация.
Чем только не мучились еврофашисты, стремясь ускорить сорванный «блицкриг». Жгли, взрывали, расстреливали, разбрасывали пропагандистскую муть. Не помогало.
.Казалось бы, СМЕРШ, политруки, прочая накипь должны были отбить охоту земляков к упорному сопротивлению. Не тут-то было! Несмотря на расхристанное верховное командование, несмотря на смертельный прессинг всяких прифронтовых «органов», люди учились воевать. Вгрызаться в землю в окружениях, в котлах, в мешках — везде, куда закапывала солдат наша Верховная ставка и гитлеровские орды. Ненависть к оккупантам копилась, зрела и выплескивалась в упорную оборону.
Потом в советских кинофильмах загримированные под кровь и копоть «политруки» будут «мудро руководить» боями и «наставлять» народ. В жизни оборону держали бойцы и их окопные командиры. Безо всяких душещипательных комиссарских бесед. Кому-то довелось выжить. Кто-то был растерзан европейскими варварами.
Перед самой оккупацией воздушные зондеркоманды уничтожили райком партии. И ладно бы — не велика потеря, но заодно с партийной конторой супостаты раскатали в лепешку школу, библиотеку и вокзал. Вспоминает старожил поселка ВНИИСС Римма Алексеевна Четина:
«Здесь госпиталь располагался. Даже на балконе лежали. Но в каком году — не скажу. Мне ж 3 года было. Совсем малышка.
А вот осветительные бомбы помню. Типа груши. Высоко висят, шипят, светятся как Луна. Шипят и капают, шипят и капают….
Ночь. Воздушный бой. Парализованная бабушка говорит маме: «Доченька, оставляй меня, прячьтесь, а мне уж что бог пошлёт». И мы бежим в подвал. А я смотрю: в небе — светящиеся трассирующие пули. Квадратом. Такие красивые…»
В начале августа 1942 года, бросив жителей на произвол судьбы, из Гулькевичей сбежало большевистское начальство. При этом исчезли городские и районные архивы, так что послевоенную жизнь люди начинали «с чистого листа». Но докладные записки начальники ваять умели — комар носа не подточит. Вот как браво рапортовал «наверх» секретарь Гулькевичского райкома ВКП(б) И.Ф. Залозный: «…второго вечером и третьего с утра августа месяца мы приступи к эвакуации скота, тракторов, моторов с комбайнов, детей с детдомов, и закончили вывод всего указанного из района 5 августа по маршруту Гулькевичи, Курганная, Лабинская, Вознесенская, Черкесск…»
Начальники тикали так быстро, что порой бросали свои семьи, чему несказанно радовались европришельцы, любившие устраивать показательные казни беззащитных женщин, детей и стариков.
План захвата Кавказа еврофашистами с гламурным именем «Эдельвейс»
Надо сказать, что отнюдь не все районные чиновники показали себя трусами. Ушел на фронт Гулькевичский казачий эскадрон, командир которого — управляющий местным отделением Госбанка И.Д. Мануйлов. Вот какие были банкиры в то время — не чета нынешним ханурикам! Кстати, и архивы Госбанка оказались припрятаны так, что буквально в первые дни освобождения, расконсервировав схрон, банк моментально приступил к работе.
Как бы то ни было, несколько дней в селе не было ни наших, ни ихних. Догорали дома, школа, вокзал и библиотека. Тлели корпуса мелькомбината и комбикормового завода, подорванные беглецами из местных «органов». Хорошо ещё начальство не растащило все товары из магазинов и складов, так что селяне смогли разобрать оставшееся по домам.
В ночь на 8 августа возле домов залопотали словацкие оккупанты. Днями позже заработали жандармерия, полиция и райуправление, возглавленные местной швалью с занятными фамилиями: Крейсляндвир, Гацуленко, Стрелка, Беленко, Нагель.
На самом деле, отморозков среди кубанцев оказалось немного. Люди повсеместно оказывали сопротивление. Председатель местного колхоза возглавил партизанский отряд. Безоружные селяне эффективно саботировали приказы пришельцев.
Слово Римме Ивановне: «Уехать мы не смогли. Бабушка парализована, не снимались с места до последнего момента. А как стало ясно, что наши ушли совсем, мама взяла швейную машинку-кормилицу, бабушку — на телегу, доехали до хутора Петровского, тут немцы нас и обогнали. Пришлось вернуться. Зима очень суровая стояла… Как-то пережили…»
.Полицаи-старосты при фашистской власти, как и сотрудники НКВД-КГБ при советской, как и нацгвардейское-майданное-УСБ-шное отребье на нынешней Украине, принесли людям немало горя. В Гулькевичах шваль особо усердствовала, комплектуя поезда, увозившие жителей в нацистское рабство на территорию Европы.
Но жизнь есть жизнь. Зачастую в оккупационную администрацию попадали достойные люди, не имевшие возможности избежать назначения. И, как могли, облегчали судьбу земляков. Так, старостой поселка Первомайской СОС (ВНИИСС) назначили сотрудника селекционной станции Михаила Петровича Белозера. Интеллигентнейший человек, по совместительству — библиотекарь, он отказывался как мог. Подвело знание нескольких языков, среди которых оказались и европейские. Так Белозера обязали «старостить».
Михаил Петрович сделал очень много для своих земляков. Получая списки для угона в рабство, распространял их среди соседей, и люди уходили, скрывались, оставались на Родине. Предупреждал о планируемых карательных акциях. Общался с партизанами.
Когда наши освободили город, односельчане спрятали Белозера. Наши от наших. Дабы не расстреляли. Весь поселок подписал петицию, рассказав о том, как Михаил Петрович спасал людей. И человека удалось отстоять. Так Белозер смог вернуться к науке, к занятиям ботаникой. И до конца своей плодотворной жизни определял-классифицировал растения, сотрудничал с Никитским ботаническим садом в Крыму, собирал и отправлял желуди редкостных пирамидальных дубов в питомники и ботанические сады.
«Они красивые, эти желуди. Ровненькие такие, блестящие. Я ж маленькой была — тоже помогала, собирала, мне нравилось.» — добавила Римма Алексеевна Четина, рассказавшая нам эту историю.
Восстановить мукомольный комбинат, комбикормовый и сахарный заводы безруким пришельцам не удалось. Но запомнились оккупанты крепко: собрали не успевших удрать членов семей местных активистов, а заодно — цыган-евреев, и расстреляли на окраине села. Естественно, предварительно обобрав несчастных и вынув все золотые зубы.
Из сводок в сводки, из текстов в тексты, из рефератов в рефераты, с сайтов на сайты кочуют данные об уничтожении оккупантами 237 жителей района. Цифра неверная. За полгода своей «власти» только в поселке Первомайской СОС (ВНИИСС) еврофашисты единоразово расстреляли как минимум 290 стариков, женщин и детей. Сотни земляков почили в других местах Гулькевичского района.
.Огромное количество людей было загнано в теплушки и отправлено рабами к европейским варварам. Точная цифра уничтоженных в Европе селян также неизвестна. Нацисты, как и большевики, статистикой не утруждались.
..
Побег из ада
Судьбы отправленных в рабство складывались по-разному. Среди попавших в беду был и гулькевичский парнишка Трофим Сердюков. Тима, Дима, Демьян, как звали его окружающие, — потомственный казак, сын героя I Мировой есаула Герасима Сердюкова, чья семья в годы страшного голодомора 1933 года перебралась с Дона на Кубань.В декабре 1942 года пацана увезли в Европу. Фашистская ксива, приложенная к Тиме, гласила: «русский, тракторист, профессиональный политический преступник». Парень оказался в лагере «Узедом», где заключенные трудились над созданием ракетной техники для вермахта. За неуступчивость и злость в отношении «еврохозяев» соседи по нарам прозвали пацана «Сердимой».
А дальше… Тима вошел в состав группы заключенных, которую собрал пилот-истребитель Михаил Иванович Девятаев. В морозный солнечный полдень 9 февраля 1944 года Михаил Иванович и 9 человек из сформированной им команды угнали с узедомовского летного поля немецкий самолет Хейнкель-111. Самолет приземлился на неровном поле сразу за линией фронта. Десять теней в полосатых робах плакали и шептали: «Братцы, свои мы, свои!». Ни один из беглецов не весил более 40 килограммов.
Хейнкель-111
Мало того, что герои совершили невозможное и вырвались из европейского концлагеря, они доставили на Родину самолёт с новейшей интегрированной системой радиоуправления и целеуказания для первой баллистической крылатой ракеты Фау-2. Дальность ракеты проектировалась в 1500 км. Мощность заряда по тем временам — невероятная. Желающие могут очертить окружность радиусом 1500 км с центром в Пенемюнде. И нарисовать на ней множество раскатанных в грунт Сталинградов.
Парни отодвинули беду на долгие времена. Лишь существенно позже до подобного оружия добрались евроамериканские и бандеровские зондеркоманды, снеся с лица земли цветущие города и уютные поселки
Вьетнама, Кореи, Сербии, Ливии, Сирии и Донбасса.
.Памятники подвигу десяти наших соотечественников стоят в каждом городе, где жили ребята.
Один из них — в Гулькевичах.
Один из них — в Гулькевичах.
Костя ПУТЕВОДКА
Огромная благодарность за помощь в подготовке материалов: Владимиру Ильичу Суслову, Алексею Викторовичу Логвинову, Наталье Ивановне Борисовой, Римме Алексеевне Четиной, Ольге Петровне Санниковой, Оксане Викторовне Магутовой, Наталье Николаевне Борщаковой, Анне Павловне Тараненко, Любови Пантелеевне Яковлевой. Интерпретация событий и мнения коллег могут не совпадать с моими.
Использованные материалы:
Архивы ВНИИСС, библиотеки и жителей поселка Первомайский
Fuller J.F.C. The Second World War 1939-1945. A Strategical and Tactical History. — London, 1948.
Дёрр Г. «Поход на Сталинград» — М.: Воениздат, 1957. .
Гальдер Ф. «Военный дневник. Ежедневные записи начальника Генерального штаба Сухопутных войск 1939-1942 гг. Том III. От начала восточной кампании до наступления на Сталинград (22.06.1941 — 24.09.1942)», пер. с нем. И.Глаголева, коммент. полк. К. Черемухина — М.: Воениздат, 1971
Азаренкова А.С., Бондарь И.Ю., Вертышева Н.С. «Основные административно-территориальные преобразования на Кубани (1793—1985 гг.)» — Краснодар: Краснодарское кн. изд-во, 1986.
Лотышев И.П. «Знай свой край, словарь географических названий Краснодарского края». — Краснодар, Краснодарское книжное издательство, 1974.
Печорин А. И. «Природа Кубани: надежды и тревоги» — Краснодар: Краснодарское книжное издательство, 1989
Ересько Е.М. «Встречи с прошлым и настоящим» — Краснодар: «Северный Кавказ», 1998.
Ересько Е.М., «Гулькевичи» — Краснодар: «Северный Кавказ», 1994 г.
.